Крылья Ночи
Симоненко 'viteo' Виктор
Общества и группы
на примере г.Москва
Новый город, новые люди, новые лица, новые глаза... Люди всегда встречают необычное или странное сначала взглядом, а после своими мыслями. Сколько людей посмотрело мне в глаза за 10 дней? Почти столько же, сколько я видел за всю прежнюю, а это, поверьте, очень много. Если бы я собирал таким образом людей, я мог бы построить неплохой городок с приличным населением. Когда-то хватало не застегнутой рубашонки, теперь же требуется натянутый на голову черный капюшон аля Злодей или Смерть. Этого достаточно, что бы взглянули в твои глаза и успокоились. “Все в порядке, это всего лишь капюшон. Не бойся. Я ничего никогда тебе не сделаю”. Сначала боязливость, а после удовлетворение всегда виделись в их глазах, в карих, синих, стально-голубых, зеленых и снова карих...
Всем всегда куда-то надо. Многие всегда туда спешат. У половины есть силы бежать к цели. Еще у половины есть свой собственный транспорт, который рано или поздно столкнется с кем-нибудь. Что такое муравейник с машинами поймет не каждый, пока не увидит сам. Москва город “Жигули и метро”. Первое производиться и чиниться все там же, второе не ваше. Первое не жалко, второе не жалко. Такое можно увидеть только на поверхности – пробка, длинною в километры из почти всех серий марки Жигули(Lada) вперемешку с помятыми и царапанными иномарками и бетономешалками. Под землей же все совсем иначе. Есть вещи, отличающие постоянных пользователей сетью метро и приезжими новичками.
Та половина людей у которой есть силы бежать к цели, бегут ни смотря ни на что, наплевав на все правила, не волнуясь о мыслях окружающих. Они проскочат по чужому жетону через перила, перелезут через ограждения, станут обниматься с дверями поезда. Никто их не остановит, никому не надо это, все спешат также как и они. Легче уступить дорогу. Только со временем все забывают почему они это делают – это просто становиться правилом. Эскалатор длиной в 25 метров. В самом его начале скопление людей, который становиться на свою ступень с правой стороны. Левая свободна. Изредка кто-то пробежит по ее другой, левой половине, но никто не осмелиться стать на нее. They can strike you. Hard.
Население города растет постоянно, и количество людей использующих метро растет с такой же скоростью. Выпускаются новые поезда, а старые заклеивают и готово, но ездят они все с одной и той же скоростью. Сумасшедшая скорость, старый поезд качается, трещит, скрипит, где-то что-то грохочет... и гаснет свет... Заставшие впервые эту аномалию тревожно переглядываются, их зрачки расширены, кто-то охает, кто-то начинает молиться, кто-то прощаться. Секунда и свет горит вновь. Застаешь ошарашенных приезжих, с мыслью о сходе с рельс или подобное этому. А сам невольно улыбаешься, видя других: продолжающих свой непрерывный разговор, читающих газету дальше, разгадывающих свой кроссворд, не шевельнувшихся и не взглянувших в сторону – спокойных, спешащих по своим делам.
Купля-продажа. Логово красноречия.
Ни один человек не может создавать все предметы и услуги, которые ему требуются на протяжении жизни. Все, что человеку требуется, можно приобрести за деньги в магазинах, салонах, ларьках, рынках, на “точках”, у друзей... Почти в любом месте города можно увидеть эти маленькие ларечки-каморки, подземные городки (окружающие входы в метро), мелкие магазинчики, универмаги, и гипермаркеты, занимающие целые кварталы, и, конечно же, рынки.
Существует две рыночные культуры: с ценами и без. Что на счет меня, мне более нравиться вторая, но простому человеку, оказавшемуся там случайно и без определенной цели делать нечего. Этот рынок в народе называется “грузинка”. Моя цель была кроссовки, джинсы, ветровка и билет на концерт. В кармане отдыхали 1500 российских рублей (120000 бел.). Первое правило – прийти первым (я встал в 5:00 и двинулся в путь). Большая стена кроссовок. Мои глаза сияют. Продавец видит это и быстро подскакивает ко мне, хватает железной хваткой мой локоть и тянет к себе:
- Вижю гл’аза гарятъ! З’аходи, что интересует?
- Кроссовки нужны, классической формы, темные.
- Вибирай любие. Вот на тонкой подошва, вот спортивные, любие, какие хочеш.
- Те.
- Отличний вибор. Это качественные кросовки. Натуралний кожа. Зажигалка есть?
- Нет.
- Гизо! Дай зажигалка! Смотри, это внутри заполненны чем_то_там (не помню, что он там придумал), - с такой силой стучит по деревянной перегородке, что закладывает уши. Ему приносят зажигалку.
- Вот смотри, – зажигает ее с первого раза и водит по “коже” с той скорость, с которой она почти успевает нагреться. – настоящий кожа. Надэнь.
- Размер не тот.
- Вот.
Он натаскивает мне их на ноги, срывает этикетки и завязывает шнурки на бантики, их прячет в кроссовки и просит пройтись. Это отличные кроссовки. Можно брать.
- Сколько?
- Не, брат, не боися, отдам почти бесплатно, как родному, ти походи. Как тибе?
- Неплохо. За сколько отдашь?
- 2600.
Стягивая с пяток кроссовки, показываю, что дорого.
- Хорошо. Как первий покупатель 2000 отдам.
- Нет, нет. Нет таких денег.
- Ну сколко у тебя?
- Всего 500 рублей, да еще домой ехать.
- Рука у тебя лехкий?
- Очень.
- 550.
- По рукам.
Мне нравятся местные методы торговли. У всех молодых выскочек одинаковая схема. Силой заманить в свой отдел покупателя и завинтить схему. Я купил две пары джинсов за 600 – меньше чем предлагали за одну. Подобная история была и с ветровкой, за которую продавец просил 3500. Цена дошла до 2000 и остановилась. Я сказал, что у меня только 500, да еще и домой ехать. Я начал снимать предмет договора, он же стал наставать – 1800. Я продолжал. Снял на 1500. Отдал на 1200. Мне это не подходило. Я развернулся и пошел дальше. Меня хватали с двух сторон, разрывали локти, говорили, что отдадут мне почти бесплатно, на легкую руку. Меня догнал продавец с ветровкой и втиснул мне ее в руки. Я поддержал, чтобы не свалилась на мокрый асфальт.
- 500.
- Нет. Не надо.
- 500. Кровные деньги отдаю. Только потому, что семию кормит надо. Бери.
Какая у него семья? Братья, такие же как и он.
- Нет. – пытаюсь отдать ее ему. Он же отступает.
- 500. Это нейловолокно, воде непроницаемый.
- Нет. Забири!
Вырывая из моих рук с гневом и злостью ревет уже позади меня:
- Ну и х$й ты другую купишь!
- А ты продашь... – шепотом отвечаю я...
Я прошел в зону с белыми и желтыми продавцами. Было уже не привычно. Везде ценники, никаких красноречивых фраз, никаких не выговариваемых материалов, никто тебя не трогает, все заняты собой. Прямо на границе стоял пожилой, но до боли похожий на того продавца ветровой мужчина, с выступившей сединой и морщинами. Спокойствие, сдержанность, может даже мудрость скрывалась за его взглядом. Я подошел, постоял, спросил цены. 700-800, без торга. Он был человеком. Я увидел его взгляд. Это человек, который добавился в тот город который я построил бы. Все предыдущие глаза были абсолютно черными, без зрачков, нацелены сквозь тебя, нацелены на оценку ширины кармана. Не люди. Рабы этого банка с валютой, курс которой они устанавливают сами и меняют на бумажки, на общепринятую валюту.
Увидев низенького молодого китайца-студента, который резко прыгал глазами влево и вправо, и укрывал что-то в своем плаще. Проходя около него, он приоткрыл мне плащ, на обратной стороне которого была прицеплена надпись “БИЛЕТЫ”. Я кивнул. Осторожно озираясь он завел под накрытый прилавок с сумками вопросительно кивнув головой, продолжая осматриваться.
- Мадонна 11 сентября.
- Нет 11. Перенесли на 12. Танцпол 9000. У всех остальных дороже. В кассах больше нет билетов.
- Извини, не рассчитывал на такую цену.
Прибыль перекупщика 3000. А его цена динамическая. В последний день он может взвинтить цену и до 20 тысяч. Такая же своеобразная валюта, но он был человеком с глазами...
Концепция, дизайн, поддержка: Симоненко Виктор ака viteo
Копирование и размещение материалов с данного сайта без разрешения создателя запрещено
Все права принадлежат авторам рассказов
Сайт оптимизирован под разрешение 1024х768